Когда-то я мечтал, что вырасту и стану космонавтом. Со свойственной советским детям жертвенностью, я хотел прилечь на алтарь науки. Обязательно в позе Гагарина и в таком же оранжевом комбинезоне, а алтарь чтобы непременно громоздился на бочках с миллионами тонн керосина и жидкого кислорода. И чтоб три "же" в течение года или даже пяти.

И непременно в точку на небосводе с поэтическим названием. Ну сами посудите - что делать, прилетев к объекту М104 или NGC4594? Разве только инвентаризацию проводить. Совсем другое дело - галактика "Сомбреро". Так и мерещится комитет по встрече в составе волооких и чешуйчатых сеньорит и гордых мучачосов с маракасами в жабрах. Ради этого не жалко пяти лет при трех "же". Но вот десяти лет уже как-то жалковато. А тут еще относительность.

С относительностью накладка получается. То-есть, предположим, лечу я быстро, но торможу безбожно. Пока я год упиваюсь своим героизмом при трех "же", на Земле проходит сто лет. Уже давно смеются над керосином с кислородом - теперь у всех фотонная тяга с банановым вкусом от лучших собаководов. И, конечно же, к моей галактике отправляют другую экспедицию, которая прилетит туда вдвое быстрей, чем я. И вот лечу я, и тут мне в иллюминатор (непременно забраный кустарной решеткой из арматуры) стучатся эти, на фотонной тяге. Мол, бросай свою колымагу и айда к нам. Тем более, что там еда не в тюбиках, и женщины в экипаже имеются.

И вот летим мы к Сомбрере, воняя бананами на всю галактику. Но спустя неделю в витрину фотонного звездолета стучатся те, которые с Земли спустя еще сто лет улетели. Уже на гравилете. И вот они сурово стучат в дверь. Мол, харош позорить честное имя землян, быстро все на борт, два часа на помыца-побрица, потом высадка на Сомбрере, цветы, речи, символический ключ от галактики, и сразу назад - отчитываться перед месткомом звездного городка за недостойное поведение при исполнении.

И вот, широко расставив лапы и выпустив последнюю струю гравитонов, садимся на Сомбрере. Вылазим. И что мы видим? А видим мы землян, которые еще через пятьсот лет после гравилетов изобрели нуль-транспортировку, и двести лет, как шастают в сомбреру в обеденный перерыв, потому что тут пиво холодное и недорого. И вот они стоят с пивом, и ржут над героической шоблой, угрохавшей черт знает сколько веков, чтобы проползти эти парсеки - и все равно опоздать. Причем меня, на минуточку, еще и тремя "же" целый год плющило.


Так я разочаровался в романтике глубокого космоса, и стал мечтать о карьере пожарника.

Отдыхал я лет этак пять тому назад на окраине Судака, в Уютном. Как-то вечерком мы сидели с хозяйским сыном в беседочке и пасовали туда-сюда нечто джа'н'койского происхождения. Дай, думаю, расскажу человеку про Диму Гайдука. А еще лучше, расскажу что-нибудь из диминых "Растаманских сказок".

Ага. Щас. Особенно, после четверочки, выдутой в два рыла.

Не, рассказывать я начал. Но это было нечто экспромтное и неконтролируемое. Оно само по себе рассказалось так, как хотело. А потом я вернулся на историческую родину, и ту телегу, что загнал по обкурке, записал. Вот она.

---

ПРО НАРОДНУЮ МЕДИЦИНУ

Вот, короче хлопец один - вы его не знаете, поэтому пусть будет Славик. А то, в самом деле, зачем хорошего хлопца палить, да еще ни за что ни про что? А спалиться он может на раз, потому что менты у нас в городе злые и некомпанейские вообще. А про город ваще ничего не скажу, а то мы тут все на раз спалимся.

Так вот, Славик. Ему матушка раз с утра говорит: - ты бы Славик сходил на базар картошки купил. А то уже хавать нечего, так ты сходи и купи, а то, понимаешь, отец с работы придет, а ему даже пожарить нечего, а мне на базар идти в лом, а ты Славик молодой, поэтому тебе на базар сходить нефиг делать, а дед еще с утра на тусовку свалил и его на картошку напрячь не получится, и из всей кагалы ты один остался, так что придется тебе, Славик, за картошкой пилить.
( дальнейшее повествование...  )